Лаки поморщилась, припомнив бегающие глаза Уайтлоу и его нервные руки, которые он беспрерывно потирал, разговаривая с ней и пожирая взглядом ее груди. Если бы Джонни был жив, Уайтлоу не посмел бы так себя вести. Но увы, теперь отец мертв. У девушки задрожали губы. В голове ее мелькнуло страшное подозрение, что их и без того ужасная жизнь решительно и круто повернула в еще более ужасную сторону.

Продавать или не продавать. Это было камнем преткновения между семейством Хьюстон и владельцем соседнего бара. История тянулась уже более десяти лет. Уайтлоу хотел расширить свое дело. Джонни всегда со смехом отказывал.

Удивительно, но это было, пожалуй, единственное, в чем Джонни упорно стоял на своем. Всякий раз, когда Уайтлоу подъезжал со своим предложением, Джонни неизменно отвечал: «От меня отвернулась удача, но будь я проклят, если соглашусь потерять еще и крышу над головой». Это приводило Уайтлоу в бешенство, однако ему не оставалось ничего другого, как заткнуться и уйти.

Неудивительно поэтому, что известие, сообщенное Лаки, заставило Куин побледнеть. Было очевидно, что жадность возобладала над остальными чувствами Уайтлоу, потому он не смог даже дождаться похорон Джонни.

— Ну и сколько же он предложил? — спросила Куин, не ожидая услышать ничего нового, кроме того, о чем разговаривали уже десять лет подряд.

— Пять тысяч, — прошептала Лаки, понимая, какую реакцию вызовут ее слова.

И она не ошиблась. Куин в бешенстве соскочила с дивана, лицо у нее стало красным, руки сжались в кулаки. Даймонд мгновенно отпрыгнула от окна и успела схватить старшую сестру за руку, не дав той выбежать из комнаты.

— Успокойся, Куин, подожди, — твердо сказала она. — Это только все усложнит. Мортон ведь вообще ничем нам не обязан. Если захочет, он сможет просто дождаться времени, когда нам нужно будет платить налоги. Тогда он приобретет этот дом буквально за бесценок. И тебе это прекрасно известно.

Куин сразу как-то сжалась, плечи у нее опустились. Это был тот редкий случай, когда высказанная вслух правда подавила ее яростный порыв. К тому же она вспомнила, что сегодня похоронили отца. Воспоминания нахлынули на нее, лишив сил. Ди было уже двадцать шесть лет. Лаки исполнилось двадцать четыре. Казалось совершенно немыслимым, что так быстро пронеслось время.

Слезы, что бывало очень редко, хлынули у нее из глаз. Она приложила столько сил, чтобы семья жила вместе, а вот теперь они могут потерять и то малое, что у них еще оставалось.

— Вообще-то в прошлом месяце он давал вдвое больше, — пробормотала Лаки, стараясь держать себя в руках. Сказала — и подождала. Куин наверняка что-нибудь скажет. Она всегда что-нибудь говорила. Однако на этот раз в разговор решительно вмешалась Даймонд.

— Я поговорю с ним, — Заявила она. По тому, как блестели ее глаза, нетрудно было догадаться, что девушка вне себя от услышанного.

— Не знаю даже… — еще всхлипывая начала было Куцн.

— Не надо, — оборвала сестру Даймонд. — Оставь, я сама с ним разберусь. И все будет в порядке, если мне только не будут мешать. Договорились?

Ответом было общее молчание.

Джесс швырнул шляпу на стол, бросил дорожную сумку рядом с бюро. Затем повалился на постель и уставился в потолок. Было около полуночи, а до Нэшвилла оставалось еще часа два езды. Он чувствовал себя слишком измученным, чтобы продолжать эту сумасшедшую езду ночью, и потому завернул передохнуть в первый попавшийся мотель. Им оказался «Мотель-6». Написав фамилию в книге записи постояльцев, он поспешил отойти от регистрационной стойки, пока какой-нибудь поклонник не узнал его. Только теперь Джесс начал понимать, скольких отрицательных эмоций ему удавалось избегать с помощью менеджера.

В животе урчало от голода. Желудок напоминал, что с самого утра в него не попало ни крошки. Да, во время заправки нужно было купить хотя бы фруктовой воды и чипсов… Кстати, как назывался тот городок?.. Крэдл-какой-то… Да, Крик, точно! Крэдл-Крик! Джесс вообще-то собирался заглянуть в магазин, но женский голос спутал все его мысли.

А потом он увидел ее саму. После чего сбежал, как наложивший в штаны мальчишка. Что уж скрывать, он действительно испугался…

Джесс прикрыл рукой глаза и честно постарался не думать о той женщине. Но все было без толку. Последнюю сотню миль он мчался, видя перед собой на ветровом стекле ее лицо.

— Черт побери! — пробурчал он себе под нос, усаживаясь на постели и хватая телефонную трубку.

Джесс быстро набрал номер, и ему сразу ответил хрипловатый голос на другом конце провода. Как только Томми понял, с кем говорит, на Джесса обрушился поток ругательств и жалоб.

— Ну жив, черт возьми, жив я, все нормально, — крикнул он, перекрывая истеричный голос менеджера. — Нет, все нормально. Просто немного устал и решил переночевать в мотеле по дороге.

Из трубки опять понеслись какие-то нечленораздельные вопли, и впервые за весь день Джесс улыбнулся.

— Да, мамочка, я один в комнате, — не удержавшись, сострил он, отлично зная, что самым ужасным для его менеджера был и оставался групповой секс. — Погоди, Томми, угомонись. Я чертовски устал, но в остальном у меня все в полнейшем порядке. Визит домой стоил того, чтобы столько времени потратить на дорогу. — Он улегся на спину, прикрыл глаза, и на душе у него сразу стало как-то очень хорошо и покойно. Он вспомнил тот чарующий женский голос, вспомнил, как женщина самозабвенно пела. — Все прошло очень даже хорошо. Завтра мы с тобой непременно обо всём поговорим. Спокойной ночи, приятель, — мягко добавил он и повесил трубку.

На несколько секунд в комнате воцарилась звенящая тишина. Джесс наклонился и расшнуровал ботинки. И некоторое время в комнате звучали тихо капающая из крана вода и его собственный голос, который тихо напевал «All Shook Up» [1] .

Глава 2

Даймонд взвесила на руке поднос с кружками пива и двинулась между столиками, разгоняя другой рукой клубы табачного дыма. Сегодня посетители не подшучивали над ней. Не было сегодня в зале и того человека, который обыкновенно садился в самом углу за крайний столик. Она знала, что ей будет очень непросто опять втянуться в эту работу. И еще, Даймонд даже не представляла себе, что зал будет выглядеть таким пустым без отца, сидевшего обычно на шатком стуле с плетеной спинкой. Когда она проходила мимо, отец неизменно подмигивал ей, и сейчас ей ужасно недоставало его поддержки.

— Эй, блондиночка! — крикнул один из завсегдатаев. — Принеси-ка нам еще по одной. Что-то жажда совсем одолела после этой паршивой работы в дыре. — Он употребил слово «дыра», потому что именно так все в городе называли шахту. И сразу же выложил на столик деньги. Она кивнула и пошла к бару.

Когда Даймонд остановилась у стойки, под каблуком ее ковбойских сапог хрустнул песок.

— — Пять порций за столик, где Мэрфи, — коротко бросила она, зная, что Мортон Уайтлоу хорошо помнит, кто, что и за каким столиком обычно заказывает.

Мортон поднял кружки и протянул ей. От их мокрых донышек на стойке остались круглые следы. Одну за другой Даймонд поставила кружки на свой поднос.

— Мне очень жаль, что это случилось с Джонни, — произнес Мортон.

Ему понадобилось целых три часа, чтобы собраться с духом и выдавить из себя это жалкое соболезнование. Как только Даймонд появилась на работе, Мортон заготовил подходящие слова. Они уже вертелись у него на языке, но у девушки было такое лицо, что Мортон счел за благо пока промолчать. Теперь ответом был ее яростный взгляд. Он ожидал чего угодно: что она будет грустна, убита горем, — но только не этого, не холодной ярости в глазах. Это выражение совсем выбило Мортона из колеи.

Даймонд наблюдала за тем, как рябое лицо ее хозяина заливается густым румянцем. Она сделала вид, будто не услышала слов соболезнования, и отошла к столикам.